У iMac юбилей, но на самом деле это не только юбилей известного всему миру моноблока. Это еще и важная дата для меня.

Впервые с iMac я столкнулся в редакции «Московского комсомольца», где чудесно поработал пару лет как внештатный корреспондент. Тут нужно много разных оговорок, попал я туда не по блату, а просто позвонив на общий телефон раз тысячу, потом узнал, кто начальник интересующего отдела, потом, еще через тысячу раз, удалось поговорить с начальником отдела, потом, еще через тысячу звонков, мы договорились о встрече и я принес черновик статьи.

Статья была написана на БУМАГЕ от РУКИ, да-да, конец девяностых годов, у меня дома не было компьютера и было стыдно. Профи из МК мне так и сказал — стыдно, батюшка! Давай завтра мы пересечемся и ты принесешь напечатанный на бумаге текст.

И вот я бегу в какое-то интернет-кафе, там одним пальцем за несколько часов набираю текст, потом печатаю на принтере с жутким звуком, завтра мы встречаемся опять. Профи из МК бегло почитал, хмыкнул, сказал, что есть тут искорка и вот мы идем в редакцию, и вот я вижу, как работают настоящие журналисты, и я вижу на столах iMac G3, в основном в корпусах синего цвета, ну не знаю, почему.

Это потом я работал за оранжевым G3, в другой редакции сидел за зеленым — все это был какой-то космос, потому что, напомню, на дворе конце девяностых годов, серые страшные компьютеры, серые страшные клавы, серая страшная винда.

У iMac G3 был стиль, как и у iBook — это был сумасшедший ноутбук в цветном корпусе, с ручкой, дорогущий, безумный, но настолько привлекательный, насколько это возможно.

Позже, году в 2001-ом, я работал в журнале NRG (и это очень много мне дало в профессиональном — как сейчас стоит перед глазами картинка, сидит наш издатель с открытым ноутбуком зеленого цвета, в пепельнице дымится давидофф, потому что тогда нормой было курить, плачет за дверью журналистка, написавшая плохой текст и получившая от главреда люлей, я судорожно уже двумя пальцами заканчиваю свой текст на iBook и тоже чуть позже получу адских люлей.

Чудесное было время. К слову, в большинстве редакций, где мне довелось служить, все поголовно пользовались только компьютерами Apple — и даже не из-за красоты, а из-за специфических приложений и надежности. Золотой стандарт.

Еще любопытней, что у этой истории есть свое продолжение. Несколько лет назад, когда я работал внештатником для одного издания, мне выпало задание — сгонять к некоему Андрею Антонову и посмотреть, что у него там за коллекция техники Apple. Сел в машину, поехал, как раз были майские праздники, адские пробки, долгая дорога, какой-то типографский комплекс.

Но потом, когда мы начали общаться с Андреем, смотреть гаджеты, время словно остановилось — да-да, тогда еще музей техники Apple находился не в центре Москвы, а где-то а захолустье, да и музея как такового не было. И вот, под занавес, вышли покурить (я еще курил), проходя в каком-то цеху я увидел, что из под рогожи высовывается краешек синего пластика.

Остановился, поднял ткань — ба, целые ряды цветных iMac G3! Спросил Андрея, он сказал, что привезли старые компы из «Московского комсомольца», не знает, что с ними делать. Не буду врать, слеза у меня не выкатилась, но и встреча получилась приятной.

И сейчас, набирая этот текст за iMac 27, я думаю, что и лет через двадцать, если доживу, вряд ли получится изменить любимым моноблокам. Ну а почему это так — постараюсь рассказать подробнее в опыте эксплуатации, планирую закончить свои впечатления в июне.

Источник